Леонид Словин - Астраханский вокзал [сборник]

— Не волнуйтесь. — Илья не стал торговаться.

О задатке договорились тоже быстро — обоим хотелось поскорее покончить с этим делом. Обмыть сделку Илья отказался.

— Вы на Электричку? — спросил хозяин дачи, прощаясь.

— Нет, автобусом.

— Тогда тропинкой, через пруд. Так короче.

Автобус подошел быстро и сразу же двинулся с места, едва Илья встал на ступеньку. На задней площадке было много людей. Илье удалось протиснуться к кассе. Здесь его прижали к болезненного вида человечку, и с этой минуты Илья уже не мог пошевелиться: с обеих сторон подпирали люди, в том числе женщина в нечищеном пальто с въевшимися в него комочками пыли. Неподвижно согнутая рука пассажира уперлась Илье в грудь.

Дорога шла проселком. Автобус несколько раз тряхнуло, болезненного вида мужчина неожиданно еще сильнее прильнул к Илье. В этот момент женщина стала поворачиваться, готовясь к выходу. Илью совсем сжали, но он был начеку.

— А ну отодвинься! — Он перехватил руку, успевшую расстегнуть пуговицу пальто.

— Да вы что? — болезненного вида карманник несколько раз испуганно икнул.

Женщина в грязном пальто накинулась на Илью:

— Что пристаете? Не видите, инвалид едет?! — Сообщница оказалась препротивной — под глазом тускло просвечивал то ли синяк, то ли близко расположенный кровеносный сосуд.

— Я вам дам инвалид!

С другого бока кто-то массивный тоже стал разворачиваться — спокойно, со знанием дела; Илья почувствовал прижатый к его ребру нахальный локоть третьего карманника.

— Это на тебя, что ли, Василий? Трудягу порочить?

— Едет без билета да еще к людям пристает! — Тусклый синяк маячил у Ильи перед лицом.

Болезненного вида карманник продолжал громко икать.

— Человека расстроил! Не видишь?

— Проходимцы! — искренне вырвалось у Ильи. — Надо работать, а не по карманам шарить. Скажите спасибо: в милицию идти некогда!

— Пошли! Пошли в милицию!

Илья схватился за вертикальный поручень, подтянулся к дверям, нажал на кнопку. Карманники в нерешительности замолчали. Автобус остановился.

— Тесно? Тогда такси бери! — опомнилась женщина, когда Илья выходил.

— Видать, хлюст хороший! — улюлюкал тот, что был поздоровее. — Сам вот ты и лазишь по чужим карманам. Вот ты какой!

«…Нет, я не такой! Если и такой, то временно, на несколько дней. Это вам уже никогда не быть честными. Воровство у вас в крови, въелось в плоть! Представляю, что вы делаете, когда удается заиметь ваши жалкие гроши!»

Сгоряча он быстро шел по шоссе.

«…Важно не то, что присваиваешь чужие деньги, а то, что собирешься делать дальше — пропивать, проматывать или употребить с толком, чтобы была польза для тебя, а значит, и для всего общества! Я, например, тополя высажу от дачи до остановки».

Позади настойчиво засигналила машина. Шофер грузовика показал на свободное место рядом. Илья мотнул головой.

Спешить было некуда. Впереди мог быть только вокзал. Капитан, старый пройдоха, бросивший в трудную минуту… Что там еще? Стенд с надписью: «Их разыскивает милиция», медлительный дежурный по камере хранения.

Решение пришло вдруг: «Хватит. Как это у жуликов? Бросаю? Нет! Завязываю!»

Денисову удалось выделить участок поиска довольно четко.

Дорожкой, которая вела к парикмахерской, пользовались не все. Она укорачивала путь к платформе Деганово только жителям отдаленных домов. Все другие предпочитали тропинку, начинавшуюся ближе к станции. Внутри обозначенного Денисовым многоугольника оказалось десятка три кирпичных домов и десятка полтора блочных башен.

Никто из тех, к кому обращался Денисов на улице, кроме продавщицы пивной палатки, никогда не видел здесь моряка, младшего лейтенанта. Была еще надежда на дворников, но первая же дворничиха, молоденькая, в спортивных брючках и дымчатых очках, ее отвела:

— Пока я здесь разметалась, — то, что она проделывала метлой, определить точнее было бы затруднительно, — пока я здесь разметалась, моряки не проходили.

— А у парикмахерской? Кто там разметается?

— Мой муж. Но сегодня я за него. У нас здесь много моряков живет…

— Много?

Денисов был слишком увлечен своей версией, чтобы отнестись к ней критически, и в то же время видел, что она не безупречна. Именно это останавливало его от официального рапорта Холодили-ну. Что-то подсказывало: «Тот ли это моряк, которого ты ищешь?», «Можешь ли ты утверждать, что младший лейтенант на платформе и моряк у пивной палатки — одно лицо?» и, наконец: «Кто сказал, что тридцать первого вечером ты видел преступника?»

Отступать было поздно. Стараясь не думать о том, что ему предстоит, Денисов вошел в ближайший подъезд, постучал в первую дверь.

Заместителю начальника

Московского управления транспортной милиции полковнику милиции Холодилину.

ОПЕРАЦИЯ «МАГИСТРАЛЬ».

Шофер такси ММТ 13–42 показал, что перевозил ночью сего числа пассажира, схожего по приметам с разыскиваемым, без верхней одежды. Неизвестный сел в машину в районе Астраханского вокзала и вышел на Каланчевской улице (территория 68-го отделения милиции). После ухода в машине обнаружена газета «Москоу ньюс» от первого января.

Начальник следственного отдела.

«Ты учись расслабляться, Денисов, — говорил ему еще на заводе старый мастер, проработавший не один десяток лет, заядлый шахматист, — иногда можно и легче к чему-нибудь подойти, и проще. Что ты все время как будто турнирную партию играешь? Ну сделаешь не тот ход сначала — пускай! Вторым выправишь, третьим! Расслабься, положи локти на стол, доставь себе удовольствие от игры! Бывает, дотронешься не до той фигуры, но ведь не на турнире! Никто не закричит: „Тронуто — схожено!“ В жизни надо иной раз и уметь снять напряжение, перейти с большей фазы на меньшую…»

Он соглашался, но следовать совету не мог. Коллеги посмеивались над его медлительной основательностью:

— Зачем далеко загадывать, Денис!

«Может, это у меня от работы в электроцехе, — пробовал себе объяснить Денисов, — когда рядом электрические провода, невольно будешь осмотрительнее!»

…Ничего такого не требовалось сейчас.

Была работа, не требовавшая ни сообразительности, ни особенных умственных усилий. В некотором смысле даже тупая, неинтересная, и все же Денисов ни на секунду не разрешал себе расслабиться.

Открывались и закрывались двери. Менялись цвета обоев в прихожих, циновки, половики. Процедуры отпирания и запирания замков.

— Сюда, пожалуйста.

— Вы не могли бы спросить у соседей? Мы здесь недавно.

— Хозяина дома нет. Придите завтра.

Денисов постепенно совершенствовал тактику: поднимался лифтом на самый верх — ноги сами вели вниз.

— Здравствуйте, я на минуту. Не наслежу? Ваши окна выходят на улицу? Вы не видели моряка в форме? Я его целый день ищу. Где-то здесь живет. Младший лейтенант…

— Вы обратились бы лучше в адресный стол! Фамилию, год и место рождения знаете?

— Моряка? По-моему, нет…

— Слышь, Коля, уже моряк объявился! Ну и райончик! До остановки пешком! Ям понарыли… Как на острове, ну Сицилия! Только мафии нам не хватало!

— Моя жена редактор. Ей, извините, некогда в окна глазеть!

— Здесь как-то подрались двое, думали, поубивают друг друга. Хоть бы, думаю, кто милицию догадался вызвать! Куда там! А на третий день опять у палатки как ни в чем не бывало вместе…

Задачу: «Во что бы то ни стало найти младшего лейтенанта» — Денисов вскоре сформулировал более конкретно: «Опросить жителей близлежащих домов».

Через несколько часов безуспешных поисков до него постепенно стали доходить смысл и масштабы им затеянного, но Денисов не позволил себе думать только о них.

Было странно, что во время этого бесконечного опускания по лестницам Денисов меньше всего вспоминал «моряка», которого стремился отыскать во что бы то ни стало. Даже когда задавал свои стереотипные вопросы и выслушивал такие же стереотипные ответы. Думал о вещах, никак не связанных с сегодняшним, — о Кристинине, вылетевшем на задержание в Хорог, о пианино из Хорогского музея, о котором как-то рассказывал Михаил Иосифович Горбунов, о никогда прежде не встречавшейся ему породе собак — эрдельтерьер, наконец, об обязанностях, какие человек берет на себя от рождения перед другими людьми, — «долг», «совесть» — можно их называть как угодно.

— Нет, моряка не встречала…

— Вы не обращались в тридцать первую? Там все знают!

— Господи! Какой еще моряк?

У одного из подъездов Денисову встретились дружинники. Он объяснил, почему находится здесь. Дружинники вызвались поговорить с лифтерами, в хлебном, в прачечной. Двое сразу же отправились дежурить на переезд — евушка и парень в очках, — им было все равно где дежурить, только б вдвоем.